Ты будешь одинок в своей могиле - Страница 42

Недик закрывает глаза и делает непроницаемое лицо.

– Какого сорта сведения, мистер Мэллой? – наконец произносит он после довольно долгого молчания.

– Какие угодно, – я достаю портсигар и предлагаю сигарету. – Я не говорю о чем-то конкретном, а просто пытаюсь восстановить кое-какие детали из ее прошлого и очень хотел бы услышать ваше мнение. Все, что вы скажете, может пригодиться.

Он берет сигарету с недоумевающим видом, я даю ему прикурить.

– Но я знаю немного, – неуверенно начинает он. – И в настоящий момент очень занят. У меня нет времени, чтобы… – Он снова вздыхает, на этот раз гораздо более удовлетворенно. – Да… мисс Фендкур, вам пора идти в банк! А выходя, скажите Жюльену, что я буду занят.

В наступившем молчании мисс Фендкур берет свою шляпку и сумочку и покидает комнату. В открытую дверь я успеваю увидеть акробатку, которая все еще продолжает свои немыслимые упражнения. Жюльен уже перестал печатать и теперь читает написанное, положив ноги на стол. Дверь закрывается, и я остаюсь наедине с Недиком.

– Сколько вы собираетесь предложить мне, мистер Мэллой? – он устремляет на меня пытливый взгляд.

– Все зависит от того, что вы мне сообщите.

– За пятьдесят долларов я с удовольствием сообщу вам огромное количество сведений. Я не хочу совать нос не в свои дела, но что она сделала и какие у нее неприятности?

– Это нельзя назвать неприятностями, – говорю я, вспомнив, какой я видел ее в последний раз. – У нее их больше нет. Но были. Мой клиент хочет узнать о ее прошлом, и я взялся за это дело.

Он отталкивает стул, скрещивает ноги и засовывает большой палец за борт жилетки.

– А пятьдесят долларов?

Я достаю бумажник, вынимаю пять бумажек по десять долларов и раскладываю их на столе. Он протягивает жирную лапу, хватает деньги и сует себе в карман.

– Я всегда говорил Жюльену: никогда не можешь предположить, что случится в нашей конторе. – Он вздыхает. – Нужно заниматься людьми. Если им отказывать, можно лишиться всего. И вот вам пример!

– Да? – я стряхиваю пепел. – Анита Гай некоторое время работала у вас?

– Она находилась здесь в течение двух лет. Могу сообщить и точную дату, если пожелаете.

Он порылся в письменном столе, нашел папку и, перелистав несколько бумажек, сообщает искомое.

– Заметьте еще одно: я постоянно твержу Жюльену – всегда фиксируйте все, что происходит в нашей конторе. Вот, – он протягивает мне листок. – Здесь все. Она пришла в контору третьего июля, два года назад. Назвала себя Анитой Брода. Искала работу, а до того выступала в ночных коробках Голливуда с очень эффектным номером, но у нее были неприятности с блюстителями нравов, и ее вышвырнули оттуда. Флетчер посоветовал ей обратиться ко мне. У него была своя «конюшня», и Анита, как лошадка, ему была не нужна. Вот он и послал ее ко мне… – Он лукаво посмотрел на меня. – Вы ее видели, мистер Мэллой?

Я киваю.

– Смешно однако все происходит… – Он указывает на дверь, за которой сидит Жюльен. – Она была там и сделала свой номер. Даже Жюльен был потрясен, а он самый стойкий из антрепренеров. Через восемь дней ее имя было у всех на устах, а еще через недели две оно зажглось на нашем фасаде.

– Почему же его сейчас нет?

Его лицо омрачилось.

– Она вышла замуж. Всегда одна и та же история, мистер Мэллой: вы находите девицу, которая приносит деньги, а она вдруг выходит замуж – и все пропало. Замужество – это дамоклов меч нашей профессии.

Я начинаю думать, что, кажется, зря потратил свои деньги.

– И с тех пор вы ее не видели?

– Я слышал, что она не поладила с Тэйлором и покинула его. Потом поступила к Симсону, портному на Девятнадцатой улице. Я послал за ней Жюльена, предлагая вернуться, но она отказалась. Очевидно, она считала, что, поступив работать манекенщицей, поднялась ступенькой выше по социальной лестнице. Я не мог ничем соблазнить ее. Два месяца назад она покинула Симсона, и где находится в настоящее время, не имею ни малейшего понятия.

Я слушаю внимательно, но нахожусь в весьма взбудораженном состоянии.

– Вы упомянули, что она не поладила с Тэйлором… Кто такой Тэйлор?

– Ее муж.

– А вы не могли бы мне рассказать, когда они поженились?

– Запросто, – он похлопал по своей папке. – Я не могу этого забыть. Это стоило мне слишком дорого. Они поженились в ноябре прошлого года.

– А он? Что с ним? Он умер?

– Умер?! – Недик подскакивает на месте от негодования. – Нет, он не умер. Он здесь, в городе. Стал компаньоном некоего Луи, и они вместе открыли фотографию.

Моя мигрень неожиданно возвращается. Нужно все обстоятельно обдумать. Я потираю виски и неотрывно смотрю на Недика.

– Поговорим о Тэйлоре. Расскажите мне все, что вы знаете о нем.

Недик открывает ящик своего стола и вытаскивает на свет божий черную бутылку без этикетки. – Стаканчик чего-нибудь такого не повредит, – уверенно заявляет он. – У вас очень больной вид.

– Да, – соглашаюсь я. – Налейте и поговорим о Тэйлоре.

Он наливает два стакана виски. После взаимных приветствий мы пьем. Я достаю аспирин, а он между тем продолжает:

– Тэйлор был уже здесь, когда появилась Анита. Он делал номер Буффало-Билл. Это выходило у него неплохо, и так как он постоянно вносил что-то новое, мы держали его. Обычно эти номера быстро приедаются, но с Тэйлором все было иначе: он все время придумывал новые трюки и не повторялся.

Я глотаю две таблетки аспирина и запиваю виски.

– Какого рода трюки?

– Все, что можно сделать с карабином. Он стрелял в подброшенные монеты, стрелял в цель, глядя в зеркало, и тому подобное. Он делал сенсационный трюк с кольтом сорок пятого калибра: подбрасывал оружие в воздух и на лету стрелял из него. У него для этого номера была девица. Она держала в губах сигарету, в которую он стрелял.