Ты будешь одинок в своей могиле - Страница 2

– Я доложу мистеру Серфу, – говорит мой провожатый с полупоклоном. – Не думаю, что вам придется долго ждать.

И он удаляется все с тем же величественным видом.

Глава 2

У Джона Франклина Серфа было выражение лица, которое я и ожидал увидеть у человека подобного сорта, диктующего свою волю компании с капиталом в шесть миллиардов долларов. Представительный и суровый вид мистера Серфа не располагал к шуткам. Чувствовалось также, что он весьма дорожит своим временем и весьма мало отдыхает. Был он высок и крепок. Волосы у него – каштановые с сединой, а глаза – синив и холодные. На первый взгляд, он давно перешагнул порог пятидесяти, но лицо его сохранило четкость очертаний. От начинающего лысеть черепа до кончиков шнурков на ботинках он был олицетворением преуспевающего человека.

Стремительно войдя в комнату, Серф закрыл за собой дверь и принялся внимательно рассматривать меня, как бы оценивая мою стоимость.

– Это вы – Мэллой? – пролаял он.

Я наглядно представил себе, что у людей мистера Серфа при звуках этого голоса подгибаются колени.

Я ответил утвердительно и выжидающе замолчал, зная, что для миллионера нет приятнее звука, чем звук его собственного голоса.

– Из «Универсал-сервис»? – уточнил он.

– Совершенно точно, сэр.

Он что-то проворчал, изучающе посмотрел на меня, потом подошел к окну и выглянул наружу. Затем резко повернулся и проговорил:

– О вашей конторе я имею некоторое представление, но хотелось бы получить более подробные сведения о вас.

– Ну что ж! Может быть, вас интересует, как я начал работать? В один прекрасный день кое-кто шепнул мне, что миллионеры нуждаются в людях, которые могут избавить их от лишних хлопот. Я тогда демобилизовался из армии, и у меня не было ни денег, ни плана, как их раздобыть. Но я вспомнил совет того парня и создал организацию, которая бы облегчала жизнь состоятельных людей. И вот результат: на прошлой неделе «Универсал-сервис» отметил третью годовщину своего существования. Я не утверждаю, что это была гениальная идея, но все же я зарабатываю кое-какие деньги. Моя компания берется за любую работу, для любого клиента, если это не выходит за рамки дозволенного законом. С тех пор, как мы начали, мои агенты и лично я заткнули глотки многим шантажистам, отправили группу молодых людей в кругосветное путешествие, переселили в деревню нескольких детей-сирот, поймали для одного клиента медведя-гризли и устроили в клинику молодую девушку, которая любила ночью расхаживать по крышам домов. Это и еще многое другое мы делаем для клиентов, которые сама не могут или не хотят с этим справиться. Для людей, которые исправно оплачивают наш труд, работа выполняется безукоризненно, и мы гарантируем сохранение тайны.

Когда я остановился, чтобы перевести дух, он проговорил с легким неудовольствием:

– Да, это примерно то, что мне нужно. – Он отошел от окна. – Садитесь… Что вы будете пить?

Я сел и сказал, что не пью, но он принял это как шутку и направился к передвижному бару, где смешал два «хейболла» с ловкостью, говорящей о многолетних упражнениях.

– Если у вас есть дело для меня, – сказал я, сразу беря быка за рога, – я с удовольствием его выполню, и можете не сомневаться: оно будет сделано добросовестно.

– Я не позвал бы вас, если бы не был уверен в этом, – резко проговорил он, нахмурив брови. – У меня есть для вас работа… Ничего необычного – по крайней мере, для вас. Зато несколько необычно для меня…

Пользуясь паузой, проглатываю напиток. Если дать его лошади, она сразу отбросит все четыре копыта…

Неожиданно он продолжает:

– Прежде чем перейти к подробностям, я хотел бы видеть вашу реакцию на то, что я вам покажу. Идемте со мной…

Он ведет меня в большую светлую комнату, расположенную чуть дальше середины коридора. Это роскошно обставленная женская спальня. Открыв большой зеркальный шкаф, он достает оттуда большую сумку из синей кожи, ставит ее у моих ног и отступает на два шага назад.

– Открывайте! – резко говорит он. – И посмотрите, что внутри.

Я наклоняюсь к сумке и открываю замки. Чего там только нет! Портсигары, кожаные портмоне, бриллиантовые кольца, три непарных ботинка, коллекция вилок и ножей, похожих на ресторанные, дюжина зажигалок (некоторые с инициалами), множество шелковых чулок с еще не оторванными этикетками, пара ножниц, два карманных ножа и янтарная статуэтка, изображающая обнаженную женщину…

Я рассматриваю эти вещи одну за одной и, так как Серф явно не собирается давать мне пояснения, заталкиваю все обратно в сумку, закрываю ее и ставлю на место, в шкаф.

– Вот что я хотел показать вам, – безразличным голосом говорит он. – Теперь вернемся обратно.

Мы возвращаемся, и он задает первый вопрос:

– Ну, что вы на это скажете?

– Все вместе взятое наводит на мысль о клептомании. Ничего удивительного в этом нет…

– Да, я тоже так подумал, – он глубоко вздыхает.

– А может, это шутка? – осторожно спрашиваю я.

– Какие уж тут шутки! – с горечью говорит он. – Нас с женой очень часто приглашают в гости. Большинство украденных вещей принадлежит людям, которых я давно знаю. Янтарную статуэтку, например, я видел у миссис Синди Глегг. Золотой ножик принадлежал Вилбору Регингу, романисту. Вилки – из ресторана, в котором мы всегда обедаем… Нет, это не шутка!

– Это и есть та работа, которую вы хотите мне поручить?

Прежде чем ответить, он достает сигару, аккуратно обрезает кончик и неторопливо зажигает.

– Да, – наконец отвечает он.

Наступает долгая тишина.