Ты будешь одинок в своей могиле - Страница 18

– Еще лучше я без купального костюма! – она наградила Бенни таким взглядом, что тот едва не свалился со стула. Девушка решительно отодвинула стул. – Дайте мне описание этой машины, и я посмотрю, что можно сделать.

Керман написал номер машины и ее приметы на обороте своей визитной карточки.

– Если вам когда-нибудь станет скучно, вот вам номер моего телефона.

– Разве я похожа на скучающую особу? – она поднимает на него свои китайские глазки. Потом переводит взгляд на меня. – Где я могу вас увидеть?

Я отвечаю и помогаю ей одеться.

Она слегка кивает мне, ее взгляд скользит мимо тех двоих, словно бедняг и не существует в природе, и уходит легким, пружинящим шагом, как бы скользя над полом. Проходит через дверь и исчезает.

Бенни набрасывается на меня.

– Где ты ее откопал?

– Ну-ка признавайся! – добавляет Керман. – И зачем она пришла с тобой?

– Еще не знаю. Инициатива исходила от нее. Она была любовницей Милса. Нас познакомил Крюгер. Я хотел узнать, откуда у Милса столько денег, чтобы купить такой роскошный дом. Она, правда, и сама не в курсе, но обещала узнать. Как видите, одно звено приводит к другому… Но что совершенно определенно – она может вырвать признание даже у мертвого. К тому же у нее свои счеты с Милсом. Таким образом, нас уже двое… Мне кажется, она может быть полезной нам.

Бенни и Керман переглянулись.

– Единственный интересный пункт в твоем монологе – это то, что одно звено цепи приводит к другому. С такой куколкой, малыш, ты действительно можешь быть уверен, что одно звено приведет к другому.

Глава 3

Направляясь к машине, я отдаю себе отчет, что мои мысли больше занимает Сезар Милс, чем убийца Даны. Я внушаю себе, что мои увечья – это мое частное дело, что сейчас не время думать о мести. Но не могу удержаться от мысли, как было бы приятно обвинить в убийстве Даны Милса, предварительно избив его до полусмерти.

Повторяю, я отдаю себе отчет, что самым неотложным делом является посещение Беркли, но после небольшой борьбы с самим собой решаю, что ничего страшного не произойдет, если я уделю немного времени и персоне Сезара Милса.

Я сажусь в свою машину и подъезжаю к первому же кафе, останавливаюсь и захожу внутрь. Беру справочник адресов, и чувство удовлетворения охватывает меня, когда я наталкиваюсь на следующую строчку: Милс Сезар, 235, Кервуд 34368. Я кладу справочник на место, закуриваю сигарету и любовно глажу себя по голове. Несколько мгновений я стою так, потом быстро возвращаюсь к своей машине и еду к городской гостинице на углу Фельдман-стрит и Центральной-авеню. Контора, занимающаяся меблировкой квартир, находится на первом этаже. Ею руководит худой раздражительный старик, одетый в черное. Мне пришлось немало постараться, прежде чем я внушил доверие к своей особе и он согласился заглянуть в реестровые книги.

Номер 235, Кервуд-авеню был куплен год тому назад Натали Серф.

Ни о каком Милсе там нет ни слова.

Я не спеша закрываю книгу и высказываюсь насчет погоды, чтобы доказать старику, что я неплохо воспитан, потом медленно спускаюсь по каменным ступенькам.

Сев в машину, я начинаю подсчитывать дивиденды. Бумеранг, пущенный наудачу, вернулся обратно и принес много интересного.

Кремово-голубой «роллс» принадлежит Аните Серф. Они с мужем используют парня для охраны их дома от непрошенных визитеров.

А вне этой работы упомянутый выше парень одевается, как миллионер, держит сигареты в массивном золотом портсигаре, который стоит по крайней мере его двухмесячного жалованья.

Может, это и не имеет прямого отношения к убийству Даны, но ситуация во всяком случае интересная. Крюгер сказал мне, что Милс был нищим, когда появился в Оркид-сити. Но с тех пор он сделал гигантский шаг вперед. Шантаж позволяет быстро сделать состояние, и это мне кажется наиболее реальным объяснением столь разительных перемен.

Может быть, он заставляет «петь» всю семью?

Не он ли инсценировал «клептоманию» Аниты?

И почему он живет в доме Натали Серф, если не держит и ее в руках?

– Продолжай, Мэллой, продолжай, – говорю я сам себе. – Ты неплохо рассуждаешь. Двигай дальше. Ты хотел впутать Милса в историю. Теперь попытайся накинуть петлю на его шею.

После этого я подвожу итоги: если Милс шантажист, то не он ли убил Дану? Может быть, но все это пока неопределенно… Во всяком случае, ничто не доставило бы мне такого удовольствия, как увидеть этого любимца женщин шествующим в газовую камеру.

Теперь, когда я вплотную занялся Милсом, настало время нанести визит Георгу Беркли.

Жилище Беркли находится в глубине глухого переулка. Я останавливаюсь возле большого дома, обнесенного решеткой, выхожу из машины и рефлекторно кидаю взгляд направо и налево, не наблюдает ли кто за мной. Никого. Улица совершенно безлюдна.

Я толкаю тяжелую дверь, и она медленно отворяется. Передо мной большой ухоженный сад. Метрах в восьмидесяти от меня дом, перед ним теннисный корт. Дом двухэтажный, выстроен из дерева и кирпича в подражание швейцарской моде. Деревянная лестница ведет на веранду, на крыше которой стоят четыре статуи и смотрят на меня сверху вниз. Полуденное солнце печет вовсю. Ни малейшего ветерка, листья в саду не шелохнутся, даже статуи на крыше, кажется, затаили дыхание.

Поднимаюсь по ступенькам и нажимаю пуговицу звонка. Жду. Ничего не слышно. Я нажимаю снова. В доме никого нет в это полуденное время. Проникнуть туда не составит большого труда; интересно только: каким временем я располагаю до прихода Беркли?

Я считаю, что быстрый осмотр помещения может дать что-нибудь интересное, но моя машина перед домом явно свидетельствует, что этот ушлый Мэллой делает что-то, не укладывающееся в рамки закона… Я спускаюсь по ступенькам, с тяжелым сердцем иду обратно и ставлю машину под дерево в конце авеню. Затем убираю личную карточку и пешком возвращаюсь к дому Беркли.